Популярный дизайнер, Андре Тан, откровенно рассказал о новых бизнес-моделях, что пришлось сделать внутри бренда Andre TAN, чтоб он стал зарабатывать после долга в 36 млн гривен, об особенностях работы в команде маэстро и своей главной любви — маленькой Сонечке.
Андре Тан: Как я решился на масс-маркет и открыл вторую линию одежды Andre TAN. Что вгоняло дизайнера в депрессию?
Мне надоело работать для полпроцента населения, которые шили у меня кутюрные вещи. Это одежда для особых случаев, которая надевается 1-2 раза, а потом занимает свое место в шкафу. Если твою одежду не носят – ты не дизайнер. Я хотел шить одежду, которую будут носить, в этом и есть смысл моей работы.
Все дизайнеры – садомазахисты! Нормальный человек не может работать в этом бизнесе. Вот пример, я делаю коллекцию два месяца: рисую эскизы, готовлю мудборды, ищу ткани, не сплю ночами – отшиваю, перешиваю. Часто, по иронии судьбы, в последнюю ночь мне приходит самая гениальная идея, я сажусь и реализовываю ее. И в конечном итоге, ты показываешь коллекцию, и пресса, особенно, не фешен-ориентированна, пишет на своих ресурсах: «коллекция – фигня». И после этого, накатывает депресуха. Когда лежишь неделю и думаешь: что не так, почему не нравится? Сейчас я отношусь к этому по-другому, но еще год назад, для меня было важно, что обо мне напишут журналисты. За этот год я полностью переписал себя. Я работал над собой и много чего попробовал, это и йога Цегун, холотропное дыхание, Айваско – я перепробовал все возможное, что быть тем, кем я есть сейчас.
Андре Тан: Что пришлось сделать внутри бренда Андре ТАН, чтоб он стал зарабатывать?
Я пошел учиться. Я пошел к Кириллу Куницкому, я закончил NBA. Я выиграл международный тендер ЕБР (Европейский банк развития) и сделал реструктуризацию компании, где были четко прописаны должностные инструкции и было понятно, кто из сотрудников с кем должен коммуницировать. Да, можно было нанять CEO, и быть творцом-дизайнером и не погружаться в бизнес процессы. Когда я работал во второй линии, четыре года, с «выключенным светом» — терял деньги, я принял решение, разобраться в бизнесе сам, понять, как работают его шарниры.
Андре Тан: Строгий, требовательный и капризный бос.
Я – Ferrari. И в моей компании работают люди, которые так же быстро соображают, передвигаются и растут. В компании классический рабочий день, все приходят в 9:00 и заканчивают в 18:00. Да, иногда мы работаем в субботу, но за этот день можно взять отгул. Не часто, но бывало, когда я мог позвонить в час ночи и выругать за некачественно выполненную работу. Звоню не всем, я четко сегментирую: если это начальник производства – то да, если это генеральный директор – то, да, если это ивент-директор, который в компании 17 лет, тоже – да! Если человек недавно в компании – я его не наберу! Для меня важен продукт, который мы создаем, мне не важны эмоции, я очень требовательный к себе и к окружающим. Когда придет клиентка в бутик Andre TAN, и спросит, почему торчит выточка, ей все-равно, сколько ночей мы не спали, что задержали доставку тканей, какие семейные неурядицы были у швеи. Она пришла и хочет получить от бренда качественную одежду, которая сидит идеально, и это справедливо!
Мои сотрудники – мотивированы. Я люблю наши фирменные корпоративы. Я не жлоб. Все четко, 30-го зарплата, 10-го премии. Люди обязаны много зарабатывать, если они качественно делают свою работу. Я ненавижу людей, которые не профессионалы, но пытаются продать себя как можно дороже – эти люди у меня никогда не задерживаются, им стоит пройти двухнедельную стажировку, пафос и напыщенность слетает, и мне становится понятно – не наш человек, и не стоит тех денег, за которые он продался нашему HR-директору. Я всегда провожу личные собеседования. Для меня важно, чтоб человек любил, то чем планирует заниматься. А второй вопрос: почему компания Andre TAN? Если ответ: хочу работать в красивом бизнесе, тогда, sorry, мы очень системный, строгий и четкий бизнес. Для того, чтоб работать в компании Andre TAN – нужно соответствовать, нужно заслужить.
Андре Тан: Банкротство и долг в 36 миллионов
Когда наступила пандемия, три месяца закрыты все магазины, а коммунальные услуги и аренду нужно оплачивать – это огромные деньги. Плюс ко всему, команда, которую ты собирал годами, как жемчужное ожерелье рассыпается, потому что ты им не платишь, потому что тебе не из чего платить. Плюс ко всему фабрики работают, все отшивают, а прибыли нет. Мало того, ты не понимаешь, будут ли люди покупать одежду, и что вообще захотят люди после того, как они просидели больше трех месяцев дома. Я вообще не понимал, что делать. В какой-то момент, я вообще перестал понимать, кто я, и что я, и зачем я. Я всерьез думал, чем буду заниматься. Была мысль, у меня прекрасный вкус, буду фотографировать. Люди всегда хотят фотографироваться. Или в крайнем случае, буду интерьерным дизайнером.
Я отправил всех сотрудников в неоплачиваемый отпуск. Вначале я думал, что это на две недели, и мы выйдем снова, а потом карантин продлили на еще две недели, и еще, а потом все поняли, что это надолго.
Банкротство – это когда ты не можешь выплатить по своим долгам, когда ты должен фабрикам, партнерам и банкам, но ты не можешь покрыть свои долги.
Андре Тан: Три нельзя моей дочери
Я не разрешаю своей дочери смотреть телевизор, она узнала о том, что у нее известный папа только в садике. Я не разрешаю Соне смотреть интернет и это наша принципиальная позиция с Алиной. Она о мире знает только из книг. И третье «нельзя» моей дочери – сладкое. Ей шесть лет, и она ни разу в жизни не ела конфет. Она не знает, что такое сладкое. И она не хочет. Я ей предлагал, а она отвечает: «Папа, я не хочу». Как можно хотеть того, что ты никогда в жизни не пробовал.
Анде Тан: О воспитании дочери
В семье, где я рос, как и во многих советских семьях, было не принято показывать эмоции, все считали, что лучше не до любить, чем перелюбить. Сейчас я понимаю, что моя мама по-другому не умела, так ее воспитывала бабушка, а бабушку, моя прабабушка. Мое общение с дочерью – это 100% наоборот. Я четко знаю, как хочу воспитать свою дочь, моя Соня купается в любви. Я ей всегда говорю, дорогая, у тебя всегда будут самые красивые платья в мире, но для меня важно, чтоб она выросла ни «золотой молодежью», я стараюсь сформировать в ней правильные ценности. Тогда мне не придется переживать, что она попадет в плохую компанию – наркоманов, алкоголиков или пойдет куда-то не туда. Если она решит спасать планету или дельфинов, или выберет профессию актрисы, мне все-равно. Для меня важно, чтоб она кайфовала от жизни.
Я считаю, моя главная задача, дать дочери крутое образование и заложить правильные качества по отношению к людям, окружению, с детства. В будущем, она в праве решать, любить ей меня, или нет, общаться ли. В этих словах есть немного блефа, потому как я очень реагирую, когда Соня рассказывает мне про мальчиков из сада, которые ей нравятся. Я начинаю ревновать. И даже не думал, что меня будут так бесить, эти ее парни.
